«Иностранные языки можно больше не учить», «переводчики могут начинать искать новую работу» – такими радостными заявлениями запестрели сети после анонса о том, что OpenAI выпустили новое обновление GPT-4 Omni.
ИИ научился переводить нашу речь в реальном времени, причем программа копирует тембр голоса говорящего, интонацию, и работает без задержек. Теперь для общения с иностранцами будет достаточно наушника, интернета и GPT-4.
Автомобили на заре своего появления должны были ехать медленно, чтобы не мешать лошадям. При этом перед автомобилем должен был бежать человек с колокольчиком и предупреждать об опасности.
В свое время, после изобретения телевидения, газетам и радио предрекали неминуемый крах.
Музыкальные носители только за жизнь одного поколения фантастически эволюционировали. От записей «на костях» — рентгеновских снимков, на которых нарезали музыкальные дорожки, получая пластинки с музыкой. Через бобины с пленкой к кассетам, затем CD-дискам, прямиком в эру digital — mp3 плееров и цифровой музыки.
ИИ с его супер-возможностями – это просто еще одна ступень эволюции и прогресса. Что же происходит с отжившими, отслужившими вещами?
По теории Дарвина, всё, что не способствует прогрессу, отмирает за ненадобностью. Вспомним рудименты и атавизмы, — такие, как ушные мышцы у человека или хвостовидный придаток, с которым иногда рождаются люди по причуде природы и генов. Мы знаем также, что орган тела, который долго не используется – атрофируется, отмирает.
Хотя технологии и их впечатляют, — всё так, как представляли фантасты в книгах и кино еще лет 20 назад. И терминатору сейчас уже не удивятся. Но всё же у человека есть то, чего нет у машин – чувства. И одно из них – это ностальгия, тоска по ушедшему.
Сначала мы радостно крушим все, что принадлежало «старому миру», чтобы на его обломках построить новый. А потом бережно собираем эти обломки и относим их в музей, под стекло. То, что было хламом, еще через 10 лет становится винтажем, ретро и тонким удовольствием для эстетов и гурманов.
Автомобиль победил лошадей, но конные прогулки сейчас – развлечение аристократов. Чтение книг вместо залипания в телефоне становится показателем некой элитарности, принадлежности к «думающему классу». Виниловые пластинки и проигрыватели для них за большие деньги продаются как раритет для избранных ценителей.
Что же насчет людей, работающих переводчиками и преподавателями языков?
Недавно New York Times опубликовал мощный текст с основным тезисом: потребление цифровых услуг — это признак бедности.
Вы бедный, если ваш врач консультирует вас по интернету, а не в ходе личной встречи. Если вы — всеми забытый пенсионер, умирающий в нищете, то ваш основной собеседник в жизни — Алиса или кот Том.
Автор статьи Нелли Боулерз утверждает, что если вы по-прежнему получаете услуги от живых людей или имеете возможность общаться с ними, значит скорее всего вы представитель новой элиты, престижное потребление которой заключается в отказе от цифровых услуг в пользу оффлайновых (богатые предпочитают старомодных тьюторов, личных тренеров и поваров, а не Coursera или доставку еды через смарфтон).
Жизнь, проведенная перед экраном, теперь есть признак вашей неуспешности в жизни. Чем вы богаче, тем больше вы тратите, чтобы быть за кадром.
У богатых общение с людьми — жизнь без телефона в течение дня, выход из социальных сетей и отсутствие ответа на электронную почту — стало символом статуса.
Все это привело к любопытной новой реальности: человеческий контакт становится элитным продуктом. Так что никуда переводчики не уйдут, — просто перекочуют в другой сегмент, условно «услуги для богатых».
Илья Суцкевер, исследователь в области искусственного интеллекта и машинного обучения, сооснователь и главный научный сотрудник OpenAI, высказался о цифровом прогрессе так:
«Я бы предпочел мир, в котором люди по-прежнему свободны совершать ошибки и страдать от их последствий, постепенно эволюционировать и самостоятельно двигаться вперед, а искусственный интеллект обеспечивает скорее базовую подстраховку».
Ольга Зродникова